22. Уходящий мир Джона Хёрта (Mississippi John Hurt). Part 3. Домик Хёрта и его могила на St.James Cemetery
В конце Второй мировой войны Миссисипи Джон Хёрт с женой и внуками переселились в Вэлли, в небольшой домик…
Что за домик?
Это убогое деревянное строение, обшитое песочного цвета рубероидом, представляет собой нечто вроде сквозного вагончика с двумя входами-выходами, разделенного на три смежные комнатки, одна из которых – кухня. В каждой из комнат имеется по оконцу, а в кухне их два – на обе стороны. Сохранилась кое-какая домашняя утварь и более чем скромная мебель, в том числе кухонный столик, который смастерил сам Хёрт. Из одежды ничего не осталось, так как в 1963 году Джон с женой и двумя внуками переехали в Вашингтон, а сам домик этот уцелел лишь потому, что в нём устроили сарай и хранили сено для коров всё того же господина Перкинса. Уже в девяностые, при очистке дома, в нём обнаружили несколько пуговиц от хёртовских рубах – теперь это бесценные реликвии и экспонаты!.. Имеется в домике и два маленьких крыльца: одно с тыльной стороны, другое, побольше, – парадное. На этом крыльце в часы отдыха Джон Хёрт частенько играл на гитаре и пел свои знаменитые песни…
Стоял домик на территории г-на Перкинса, на которого работал Хёрт: пас его коров и телят. (Глядя на цветную фотографию, сделанную в 2009 году, можно представить, как все когда-то было: домик Хёрта стоял как раз на месте белого сарайчика.)
В конце девяностых этот домик погрузили на платформу и перевезли на две мили вглубь холмов, на землю, принадлежащую его внучке миссис Мэри Хёрт-Райт: теперь исторический домик защищен всеми правами и за ним удобнее следить.
На прилегающей территории проводятся блюзовые фестивали, и, конечно, со всего света сюда приезжают почитатели таланта Миссисипи Джона Хёрта. Но надо иметь в виду, что великий гитарист и сингер обитал все-таки не здесь, а в Вэлли.
Сколько еще простоит этот ветхий домик? Не известно. Бесспорно, это одна из самых значительных реликвий штата Миссисипи, да что там – всей Америки! Какое счастье, что можно прилететь, приехать, прийти к этому домику и молча посидеть на его крыльце, представляя напротив себя тихого и бесконечно доброго дедушку, играющего на гитаре или рассказывающего какую-нибудь историю вроде этой:
– Тут у нас водятся и аллигаторы, и пантеры, и змеи, и еноты, а еще – собаки-водолазы, опоссумы, волки, койоты… О, Боже!.. Что ж, койоты довольно опасны для молодых телят. Волк, он опасен и для телят, и для собак, и для человека… Да…О да!.. Мой кузен, у него была гармошка, понимаете? Такая губная гармошка, он всегда носил её в кармане… Так вот, как-то он возвращался из магазина Moblin – там, у нас… которым мистер Хэмрик владел… Так он шел из этого магазина. Направлялся к… Вы знаете, я показывал вам, где жил мой брат… Так, однажды ночью он шел прямиком через лес, поспешал домой. И вот, там на него напал волк. Он кинулся на брата, лязгая зубами, представляете?! И первое, что пришло ему в голову, – забраться на дерево. И он бросился на дерево, а волк не может его достать. Так, он залез на дерево – а старый волчара всё глазел на него снизу и рычал… Тогда он вспомнил про свою гармошку… Смешно… Но он вытаскивает эту гармошку и принимается играть… И как заиграет на ней!.. Боже Всемогущий! И ему удалось слезть с дерева и далее, леском, так и шёл от того дерева до самого дома!..
Именно в дверь этого бедного домика постучал Том Хоскинс, молодой любитель блюзов, добравшийся до Вэлли по наводке…
Тихо подойдя к двери и подглядев в маленькое продолговатое отверстие, специально проковырянное для опознания незваных визитеров (кстати, по нему мы можем определить и приблизительный рост сингера, и то, что среди его столярных инструментов не было сверла!), Хёрт увидел перед собой представительного молодого человека в очках. О цели этого неожиданного визита хозяин домика не смог бы догадаться ни за что на свете, поэтому решил, что к нему нагрянули агенты ФБР, перепутав с братом, который вроде бы гнал самогон. Он уже подумал сдаться, да вовремя сообразил: поскольку пришедшему понадобился Миссисипи Джон Хёрт – а приставка Миссисипи уже давно всеми была забыта, – то его интересуют блюзы, а не самогон…
После знакомства Том Хоскинс убедился, что легендарный блюзмен жив-здоров и не прочь тряхнуть стариной… Получив его устное согласие на то, чтобы немного подзаработать на исполнении своих старых песен, Хоскинс оставил Хёрту свою гитару и отбыл в Вашингтон. Там он заручился моральной и финансовой поддержкой и, спустя неделю, вернулся за старым блюзменом. Джон Хёрт всё это время не дремал, а добросовестно и упорно репетировал старый материал, так что, когда Хоскинс прибыл в Вэлли, его глазам и ушам предстал вполне работоспособный музыкант:
«Наблюдать за его руками во время игры – совершенное волшебство. Я понял, что чувствовал Говард Картер, открывая могилу Тутанхамона и заглядывая в неё. [Херт] жив и все еще может играть! Он был ярок, энергичен, полон жизни. Я знал, что являюсь свидетелем чего-то особенного».
Так начался последний, самый бурный и самый странный (коль скоро его возвращение к музыке сравнивали с открытием гробницы Тутанхамона), период в жизни Миссисипи Джона Хёрта, продлившийся почти три с половиной года… Неожиданно для себя тихий обитатель едва заметного домика на одном из холмов в Кэрролл-каунти оказался в эпицентре явления, названного Фолк-Возрождением. Уже в конце марта 1963 года Хёрта записывали в Вашингтоне для лейбла Piedmont, специально созданного для издания его новых записей. После этого сингер вернулся в Вэлли, к своим телятам и коровам, в надежде, что его больше не потревожат. Но, как оказалось, для него всё только начиналось…
Вскоре после Ньюпорта Джон Хёрт с триумфом выступил на фолк-фестивале в Филадельфии, затем принял участие в телевизионном шоу Johnny Carson’s Tonight Show (NBC-TV), а помимо этого, давал концерты в студенческих аудиториях, кофе-хаусах и фолк-клубах… Началась его слава, к которой он не просто был не готов, но даже не знал, что это такое. У него, наконец, появились кое-какие деньги. Хёрту было крайне неудобно перемещаться между крупными городами, где его ждала очередная аудитория, и Вэлли, где ему по-прежнему надо было вести хозяйство, пасти коров и телят мистера Перкинса да готовиться к сбору хлопка и кукурузы… Он уже мог позволить себе отказаться от всего этого, но не решался до самой осени: как бросить то, чем ты жил и чем кормился семь десятилетий?! Наконец в сентябре 1963 года Джон Хёрт вместе с женой Джесси Ли и двумя внуками – семилетней Эллой Мэй (Ella Mae) и пятилетним Эндрю (Andrew) – покинули свой жёлтоватый вагончатый домик в Вэлли и переехали в Вашингтон, где поселились в одной из квартир в трехэтажном доме номер 30 на Rhode Island Avenue NW.
Три года спустя Хёрт вернулся в родной Миссисипи уже будучи серьезно больным и уставшим от трехлетней шумихи вокруг себя. Вместе с женой и внуками он поселился в Гренаде, где перед этим купил (конечно же не для себя!) небольшой дом. Прожить в нём долго ему не пришлось: 2 ноября 1966 года Миссисипи Джон Хёрт скончался в местном госпитале...
Похоронен Джон Хёрт на семейном кладбище St.James Cemetery, на одном из холмов близ Вэлли, в том месте, рядом с которым прошла вся его жизнь. Его могила – одна из главных блюзовых святынь. Несмотря на относительную удаленность и узкую извилистую грунтовую дорогу, сюда приезжает много поклонников Хёрта. Они поднимаются на покрытые лесом холмы, с которых обозревают Дельту, а затем, пробравшись через заросли, идут по лесной тропинке мимо могил родственников Джона Хёрта, подходят к скромному надгробию и, оставшись в совершенной тишине, стараются пробыть здесь как можно дольше…
Читайте нашу главу о Джоне Хёрте из 2-го тома «Пришествие блюза»
Mississippi John Hurt's House (September 14, 2006)
Mississippi John Hurt's House (September 29, 2009)
St.James Cemetery, John Hurt's Family Cemetery (Sept., 2006, 2007 and 2009
Фотографии Светланы Брезицкой
и Валерия Писигина, 2006 и 2009 гг.
Переход к предыдущему фотоочерку