Задумчивый Джентльмен блюза. Памяти Лонни Джонсона (In Memory of Lonnie Johnson)

«Он был гением... Никто не звучал так, как он. Ты мог определить, что играет именно Лонни, как только начинала звучать его гитара».

Джон Ли Хукер

Наконец-то! Наконец-то мы свернули с большой дороги, чтобы оказаться на северо-восточной окраине Филадельфии, в районе Фистервилл (Feasterville), где на одном из кладбищ покоится музыкант, поклониться праху которого следовало бы давно... Открыл на всякий случай русскую Википедию со статьей о Лонни Джонсоне, Лонни Джонсон, 1929 г. где после начальных слов о том, что Лонни является «одним из наиболее влиятельных и оригинальных американских блюзовых музыкантов», добросовестным экспертом (или как они там зовутся) строго отмечено, что источник этого утверждения «не указан 316 дней»... Понятно, что у такого чуда, как интернет-энциклопедия, свои законы и правила и какому-нибудь заслуженному википедийному эксперту, которому, быть может, тринадцать-четырнадцать лет от роду, действительно нужны хоть какие-то авторитетные источники. Ведь и впрямь трудно объяснить несведущему, что главный источник, указующий на то, что Лонни Джонсон являлся и является одним из наиболее влиятельных и оригинальных американских блюзовых музыкантов, – сам Лонни и его многогранное, невообразимо богатое и насыщенное событиями творчество, и если бы мы даже назвали Лонни не «одним из», а самым влиятельным, самым оригинальным и наиболее великим музыкантом в блюзовой истории, то и в этом случае были бы недалеки от истины, потому что это было бы правдой, которую вслед за нами тотчас подтвердили бы такие гиганты, как Кинг Джо Оливер и Клэренс Вильямс, Луи Армстронг и Лил Хардин, Тексас Александер и Виктория Спиви, Эдди Лэнг и Джеймс Прайс Джонсон, Дюк Эллингтон и Баббер Майли, Берта Чиппи Хилл и Хоги Кармайкл и прочие, прочие, прочие, вплоть до ныне здравствующего Бадди Гая, вместе с которым Лонни Джонсон выступал последний раз в своей жизни...

«Лонни Джонсон был величайшим блюзовым гитаристом в нашем деле, – но каким же великолепным блюзовым балладиром он также был! Куда ни глянь – я слышу его: в Ти-Боун Уокере, Би Би и Альберте Кингах, Мадди Уотерсе и в ребятах помоложе, таких как Бадди Гай. И конечно, все белые ребята играют Лонни, хотя большинство из них думают, что находятся под влиянием Би Би. Что мне нравится в Би Би и Ти-Боуне, так это то, что они признают, что обязаны Лонни, и я говорю, обращаясь к Лонни: "Присоединись к небесному Габриэлю (Архангелу Гавриилу. – В.П.), так же, как ты играл когда-то вместе с земным Габриэлем – Луи Армстронгом!» [1]

Так высоко говорила о Лонни Джонсоне одна из самых блистательных и обворожительных блюзвимен – Виктория Спиви (Victoria Spivey, 1906–1976), которой впервые Лонни аккомпанировал еще в 1927 году и которая лучше других знала толк в блюзе и кто есть кто в его истории. Сам упомянутый ею Би Би Кинг (B.B.King, 1925-2015) на заданный ему вопрос, был ли Роберт Джонсон (Robert Johnson, 1911-1938) его кумиром, ответил, что всегда считал своим кумиром Лонни Джонсона.[2] Подобным образом высказался и один из отцов Британского Фолк-Возрождения – авторитетнейший у своего поколения гитарист-экспериментатор Дэйви Грэм (Davey Graham, 1940-2008). Когда его спросили о влиянии на него скиффла и Лонни Донегана (Lonnie Donegan, 1931-2002), Грэм тотчас ответил, что на него влиял другой Лонни – Джонсон!.. Джон Ли Хукер (John Lee Hooker, 1912 or 1917-2001) так говорил о Лонни Джонсоне: «Он был гением... Никто не звучал так, как он. Ты мог определить, что играет именно Лонни, как только начинала звучать его гитара»... [3]

Ли Хукер абсолютно прав: звучание гитары Лонни Джонсона не спутать ни с какой другой, она узнаваема с первыми же касаниями струн, что подтвердит всякий, кто хотя бы мало-мальски знаком с его игрой, и то, что мог когда-то делать Лонни – послушайте, например, его сольную запись 1926 года для OKeh («To Do This, You Got To Know How»), – едва ли смог бы повторить еще кто-нибудь... Виктория Спиви, 1932 г. Но ведь и голос у него столь же уникален и узнаваем. Мелодичный, меланхоличный, не надрывный, но всегда задумчиво-грустный, вокал Лонни пребывает в полной гармонии с его же обворожительно-аккуратным аккомпанементом, кстати, и не только гитарным – Лонни Джонсон был прекрасным пианистом. Но и под аккомпанемент другого мастера Лонни пел не хуже, и его голос мог донести самые тонкие нюансы блюза. Его блюза! Он действительно был, как сказала Виктория Спиви, «великолепным блюзовым балладиром», то есть блюзовым рассказчиком, повествователем... И кстати, совместные записи Лонни Джонсона и Виктории Спиви – одно из несомненных музыкальных чудеc, и если под словом blues понимать любовь мужчины и женщины, как о том верно учил просвещённую белую молодежь Эдди Сан Хаус (Eddie Son House, 1902-1988), то, наверное, нет ничего более блюзового, чем их дуэты. «Toothache Blues» в двух частях, записанный в 1928 году для OKeh Викторией Спиви и Лонни Джонсоном под аккомпанемент Клэренса Вильямса (Clarence Williams, 1893-1965), просто невозможно слушать: существует ли в блюзе что-нибудь более сладострастное, более эротическое?!

Не слабее чувства вызывает и их «You Done Lost Your Good Thing Now!», также двухчастный блюз, записанный этой парой в июле 1929 года под собственный аккомпанемент: Виктория подыгрывает на фортепиано, Лонни – на гитаре... Что говорить, одно слово – шедевр! Мы упомянули, что Лонни Джонсон был прекрасным пианистом. Убедитесь в этом, прослушав его «Hell Is A Name For All Sinners», «Home Wreckers Blues», «I have To Do My Time» или записанную уже в шестидесятые «Evil Woman». Остается лишь сожалеть, что под собственный пиано-аккомпанемент Лонни записывался не так много и совсем немного аккомпанировал другим: например, в апреле 1927 года он подыгрывал Кэтрин Бейкер (Katherine Baker) в её «Chicago Fire Blues» (Gennett 6157)...

Добавим, что Лонни Джонсон был еще и фиддлером, и в одном из своих самых грандиозных блюзов – «Falling Rain Blues», записанном в 1925 году во время самой первой сессии, он подыгрывает себе на скрипке. Также на скрипке он играет во время записи «Won't Don't Blues» (1925) в составе оркестра замечательного трампетиста Чарльза Крита (Charles Cyril Creath, 1890-1951) – Jazz-O-Maniacs, хотя в этом блюзе доминируют вокал Лонни и трампет Крита. Но лучше всего фиддлерские способности Лонни Джонсона проявляются в дуэте с великим гарлемским страйд-пианистом Джеймсом Прайсом Джонсоном (James Price Johnson, 1894-1955) в их сессиях для OKeh в январе и мае 1926 года – в инструментальных «Five O'Clock Blues» и, особенно, «Johnson's Trio Stomp».

Уроженец Нового Орлеана (по другим сведениям, Восточного Батон-Ружа), Алонсо Джонсон, по прозвищу Лонни, появился на свет, как недавно выяснили, в 1894 году. Родившийся в многодетной семье музыканта, Лонни был с детства вовлечён в музыкальную среду и к двадцати пяти годам прошел все возможные школы, включая уличные бэнды Нового Орлеана и Сент-Луиса и квартал Storyville, где он работал как соло-музыкант. Он играл на фортепиано, скрипке, банджо, гармонике и, конечно, на гитаре, а кроме того – пел и сочинял песни и умело аранжировал популярные мелодии. Репертуар Лонни также был обширным, поскольку работа в Сторивилле, на речных пароходах (riverboats), а затем и в бессчетных турах с театральными мюзиклами требовала знаний и умений самого широкого спектра, так что универсализм Лонни был предопределен. Его непоказная грустная задумчивость, принимаемая за меланхолию, была вызвана личными трагическими событиями, когда в 1918 году в результате всемирной пандемии гриппа (так называемой "испанки") погибла почти вся его многочисленная семья, о чем двадцатипятилетний музыкант узнал лишь по возвращении из европейского тура. Пишут, что после этого Лонни ни разу не был в Новом Орлеане...

Тем не менее он оставался новоорлеанцем, и именно поэтому его участие в декабрьской сессии 1927 года Louis Armstrong and His Hot Five оказалось столь уместным, и гитара Лонни не потерялась в легендарном квинтете, на время ставшем секстетом, и особенно высветила вокал Армстронга: речь о «I'm Not Rough». Впечатляюще гитара Лонни отзывается и на скэт Луи в искрометном шедевре Лил Хардин-Армcтронг (Lil Hardin-Armstrong, 1898-1971) «Hotter Than That». В мае 1929 года Лонни участвовал в ещё одной сессии бэнда Армстронга – Louis Armstrong and his Savoy Ballroom Five, – и его гитару можно услышать в «Mahogany Hall Stomp».

Особенно ярко Лонни Джонсон проявился в сессии замечательного оркестра Дона Редмана (Don Redman, 1900-1964) – McKinney's Cotton Pickers, который записывался для OKeh в октябре (или в декабре) 1928 года под названием The Chocolate Dandies. Лонни участвовал в записи «Paducah» Дона Редмана и бессмертной «Stardust» Хоги Кармайкла (Hoagy Carmichael, 1899-1981). Кажется, всего две вещи и два коротких брейка по одному в каждой, но... Этого оказалось достаточно, чтобы установить высочайший стандарт участия гитары в джазовом бэнде, и жаль, что Лонни так и не примкнул к какому-то одному бэнду, оставаясь свободным как музыкант-инструменталист и как художник...

Хотя о чему тут сожалеть! Благодаря этой свободе гитара Лонни украшала оркестры Дюка Эллингтона, Кинга Оливера (Joseph "King" Oliver, 1881-1938) и многие другие бэнды, да так, что после Лонни Джонсона, его молодого коллеги и партнера Эдди Лэнга (Eddie Lang, 1902–1933) да ещё, пожалуй, более молодых Тедди Банна (Teddy Bunn, 1909-1978) и Джанго Рейнхардта (Django Reinhardt, 1910-1953) трудно выдерживать на слух кого-либо из более поздних джазовых гитаристов...

Как аккомпаниатор блюзовых солисток и солистов Лонни Джонсон также был неподражаем и уникален, и одна только эта сторона его творчества требует отдельного исследования, так как не все подобные записи идентифицированы.

Он мог и умел аккомпанировать самым разным музыкантам и сингерам, включая и таких кондовых блюзменов, как Джим «Муч» Ричардсон (Jim «Mooch» Richardson) или Элджер «Тексас» Александер (Alger "Texas" Alexander, 1900-1954), и я нахожу, что именно с Лонни Джонсоном великий техасец записал свои лучшие блюзы. Так, в феноменальном «Levee Camp Moan Blues» Лонни, подчиняясь воле Тексаса, убирает из своего аккомпанемента присущие его гитаре лоск и изыск, вообще все лишние краски и звучит как настоящий кондовый блюзовый гитарист из глубин Deep South. В одном из интервью Лонни признавался исследователю кантри-блюза Полу Оливеру (Paul Oliver, 1927-2017), как непросто было аккомпанировать Тексасу во время сессий звукозаписи: «Он мог перепрыгнуть на пять тактов или проделать что-нибудь в этом роде. Надо было быстро соображать, чтобы играть для Тексаса Александера. За один день с ним ты совершал девятидневный объём работы! Поверь мне, брат, для него было трудно играть. Он всё время менял тональности и тому подобное...» [4]

Всё, что мы сейчас упоминаем и о чём говорим, связано в основном с двадцатыми. Но ведь Лонни Джонсон был творчески активен и в тридцатые, и в сороковые, и в пятидесятые-шестидесятые, во времена Фолк-Возрождения... Был у него чикагский Барни Бигард, Лонни Джонсон, Трак Пархам и Рэкс Стюарт. Чикаго, 1940 г. период, отмеченный долгим и плодотворным сотрудничеством с Decca и музыкантами, связанными с этим стремительно взошедшим лейблом, а также работа на различных радиостанциях и в клубах и концертных залах Чикаго и его окрестностей. Так что Лонни Джонсона можно с полным основанием считать одним из тех, кто формировал чикагскую блюзовую сцену, и не только чикагскую, потому что Лонни ездил с долгосрочными турами в Детройт, Сент-Луис, Канзас-Сити, Нью-Йорк и в города Западного побережья (West Coast)... В 1940 году его настиг влиятельный продюсер сэр Джон Хэммонд (John Hammond Sr., 1910-1987), который, из-за наступившей ностальгии по раннему джазу, решил собрать в студии новоорлеанских джазменов. В результате Лонни записался с бэндами великих кларнетистов Джимми Нуна (Jimmie Noone, 1895-1944) и Джонни Доддса (Johnny Dodds, 1892-1940), куда входили также другие ветераны новоорлеанского джаза. Кстати, сессия с участием Лонни Джонсона стала для Джонни Доддса последней: один из пионеров джаза скончался в августе 1940 года...

Был у Лонни и важный послевоенный период, связанный с Цинциннати, Огайо (Cincinnati, OH), и лейблом King Records, во время которого он проявился как ритм-энд-блюзовый гитарист, сингер и бэнд-лидер. В декабре 1947 года, записанная сначала для лейбла Paradise и в те же дни перезаписанная для King, аранжировка Лонни песни «Tomorrow Night» (Sam Coslow / Will Grosz) стала национальным хитом, а вышедшая в начале 1948 года пластинка – большим коммерческим успехом King Records: было продано более трех миллионов её копий! Но если кто-то считает, что «You're Mine You», «Pleasing You» (As Long As I Live), «Feel So Lonesome» или другие вещи того периода слабее – он ошибается... Самюэль Чартерс (Samuel Charters, 1929-2015) справедливо замечает, что Лонни Джонсона трудно отнести к какому-то одному блюзовому жанру или джазовому стилю, а сам Лонни не единожды утверждал, что его стиль – Urban Blues (Городской блюз)...[5]

На волне успеха, связанного с сессиями для King, выступлениями на радио и в концертных залах и клубах Америки, в 1952 году был организован тур в Англию, продолжавшийся одиннадцать месяцев и включавший в себя выступления в Royal Festival Hall, где Лонни Джонсону аккомпанировал пианист Ральф Суттон (Ralph Sutton, 1922-2001). Сообщается, правда, что английское турне Лонни прошло без ажиотажа и Лонни Джонсон и Блайнд Джон Дэвис во время сессии для Disc Records в 1946 г. не вызвало особенного отклика у публики. Это вполне объяснимо. Лонни приехал в Англию слишком рано: ещё не подросло поколение, родившееся накануне и во время войны, а британцы постарше были консервативны и с трудом воспринимали ритм-энд-блюзовые опыты. Всего через несколько лет все изменится и прибытие в Лондон Биг Билла Брунзи (Big Bill Broonzy, 1903-1958) вызовет сенсацию и найдет самых благодарных слушателей, которые впитают блюзы Брунзи и спустя какое-то время будут пытаться воспроизводить их уже как свои... Когда говорят о феноменальном успехе Брунзи в Европе, где он впервые побывал в 1951-1952 годах, то забывают уточнить, что то была Франция, или даже не Франция, а Париж, послевоенный Париж (!), который всё еще оставался культурной столицей мира и жаждал новизны. В Англии Брунзи ждал успех в 1955 году, да и то после того, как устроители тура убедили музыканта принять образ сельского блюзмена из глубин Миссисипи, только-только освободившегося от рабства. Для этого Брунзи надо было взять акустическую гитару и петь соответствующие песни, с чем Биг Билл прекрасно справился, хотя на деле он был самым настоящим представителем чикагского городского блюза. Вскоре в Британии подобным образом прославится и Джош Уайт (Josh White, 1914-1969)... Мы не вправе хоть как-то упрекать Уайта, тем более Брунзи, великолепного гитариста и сингера, но в подобной роли совершенно невозможно представить Лонни Джонсона, не знавшего компромиссов в своем творчестве, да и в жизни тоже... Кстати, на отдельных британских музыкантов Лонни влияние все-таки оказал: например, на Энтони Донегана, который вскоре взял псевдоним Lonnie, – но ведь ему было уже за двадцать!.. Учитывая влияние самого Лонни Донегана на британский скиффл и зарождавшуюся там рок-н-ролльную сцену, можно считать визит Лонни Джонсона в Великобританию далеко не напрасным...

Вскоре после возвращения в Америку Лонни перебрался в Филадельфию, Пенсильвания (Philadelphia, PA), где устроился вахтером (janitor) в огромный и респектабельный Benjamin Franklin Hotel, надеясь тихо и спокойно встретить старость. Так бы, скорее всего, и случилось, потому что о нём очень скоро позабыли, но внезапно нагрянуло Фолк-Возрождение, о котором мы столько сказали и написали... Лонни Джонсона отыскал молодой датчанин Крис Альбертсон (Chris Albertson, 1931-2019), в будущем исследователь джаза и биограф Бесси Смит (Bessie Smith, 1894-1937), а в то время диск-жокей на одной из радиостанций в Филадельфии. Сначала Альбертсон обнаружил Элмера Сноудена (Elmer Snowden, 1900-1973), в прошлом банджоиста и бэнд-лидера, когда-то перевёзшего из Вашингтона в Нью-Йорк свой оркестрик, получивший известность как the Washingtonians. Сноуден, к тому времени поигравший со всеми и для всех, тихо работал помощником парковщика на одной из автостоянок Филадельфии. Затем Альбертсон отыскал и Лонни Джонсона. Зная, что музыкант обитает где-то в Филадельфии, во время радиопередачи Альбертсон обратился к слушателям с просьбой сообшить о вероятном местонахождении Лонни. Вскоре после этого некто связался с Крисом и поведал, что Лонни Джонсон жив-здоров и трудится вахтером в отеле...

Так для Лонни началась новая жизнь, а если точнее – продолжилась прежняя, в которой он был тем, кем его знает музыкальный мир.

С начала шестидесятых интерес к Лонни Джонсону возник нешуточный. Последовали самые разные предложения, в том числе связанные с поездками по стране и миру. Вместе с другими блюзовыми музыкантами, которых молодые белые активисты разыскали в глубинах Deep South, Лонни выступал на различных фестивалях, а также побывал с турами в Европе (Англия, Германия, Дания), и об этом памятном событии сняты фильмы и сделаны грамзаписи... В одном из таких уникальных по своей ценности фильмов-концертов можно наблюдать, как всеми почитаемый харпер Сонни Бой Вильямсон Второй (Sonny Boy Williamson II, 1912-1965) представляет публике Лонни Джонсона... Потрясающий документ!

Конечно же, Лонни приглашали в студию грамзаписи, в результате чего было издано несколько замечательных лонплеев для Prestige-Bluesville и Folkways, при этом переиздавались его старые записи, относящиеся к двадцатым и тридцатым годам.

Особенной популярностью Лонни Джонсон пользовался в канадском Торонто. В продолжение шестидесятых он часто бывал в этом городе, участвовал в фестивалях и в различных концертах и в конце концов задержался там на несколько лет, открыв собственный ночной клуб the Home of the Blues Club.

К великому несчастью, в марте 1969 года семидесятипятилетнего блюзмена сбила машина, когда он шел по тротуару одной из улиц в Торонто. Как сообщает в своей книге Дин Элджер, Лонни получил перелом бедра и сильнейший ушиб почек и был госпитализирован. Чтобы собрать деньги на лечение Лонни, 4 мая в Торонто состоялся благотворительный концерт, в котором приняли участие два десятка музыкантов, в том числе Джон Ли Хукер. Казалось, дело шло на поправку, но вскоре блюзмен перенес инсульт, после которого едва передвигался. Тем не менее 23 февраля 1970 года Лонни Джонсон, опираясь на трость, всё же смог подняться на сцену Massey Hall, чтобы спеть несколько песен с Бадди Гаем... Лонни приветствовали овацией, и этот последний триумф живого Лонни запечатлен на редком снимке, размещенном в книге Дина Элджера. Поклонники музыканта готовились к грандиозному летнему фестивалю в Энн-Арборе, штат Мичиган (Ann Arbor, MI), на котором Лонни Джонсон, по их замыслу, должен был выступить...

Увы, судьба распорядилась иначе: 16 июня Лонни умер в своей квартире в Торонто. Церемония прощания была проведена в церкви Our Lady of Lourdes Catholic Church, в которой Лонни Джонсон любил молиться, несмотря на то что с рождения был баптистом. Как сообщает Дин Элджер в уже цитированной нами книге The Original Guitar Hero and the Power of Music, являющейся первой биографией Лонни Джонсона, во время церемонии подруга Лонни – одна из лучших канадских блюзвимен Сэлоум Бей (Salome Bey) исполнила его любимые песни «Tomorrow Night» и «My Mother's Eyes». На кладбище Mount Hope Cemetery состоялась ещё одна церемония, закрытая, из-за чего в прессе появились сообщения, будто Лонни похоронили в Торонто. На самом деле родственники перевезли его прах в Филадельфию, где и предали земле на кладбище White Chapel Memorial Park.

В 2014 году активисты из некоммерческой организации Killer Blues Headstone, которая устанавливает памятники на безымянные могилы блюзовых музыкантов, поставили надгробный камень и Лонни Джонсону. На памятнике закреплён самый прекрасный и выразительный снимок молодого Лонни, выполненный в 1929 году, а сегодня, наверное, известный во всем мире. Его дополняют начальные строчки из «Mr. Johnson's Blues», записанного блюзменом в далеком 1925 году... Необыкновенный человек, ни на кого не похожий музыкант, и то, кем он был и кем остался в блюзовой истории, точнее всего отражает лаконичная надпись: Renowned Gentleman of the Blues...

Совсем скоро, 16 июня, будет полвека, как Лонни Джонсон оставил этот мир. Но его музыка, сочиненные им баллады и песни остались с нами, и каждый, кто носит блюз в душе и сердце, благодарен этому великому музыканту... Спасибо, великий Джентельмен блюза!

Хельсинки, апрель 2020 г.